Проходит неделя прежде чем я могу привыкнуть к своим новым волосам. В тот день, когда мы приезжаем в салон, Том долго обсуждает с Мартином варианты. Они спорят, не обращая внимание на то, что у меня может быть свое собственное мнение. Я совсем забываю о том, что в модельном бизнесе у меня не должно быть мнения. Из салона я выхожу блондинкой с темными бровями и густо накрашенными ресницами. 

Чтобы научиться видеть себя в зеркале мне требуется неделя. Джилл подбадривает меня, постоянно говоря о том, что мой новый облик - это идеально полотно для дизайнеров и рекламщиков. Однако вместо полотна я вижу в своем отражении странную светловолосую девушку, которой слегка укоротили волосы, выжгли их краской и подкорректировали форму бровей. По утрам я выгляжу бесцветной. Я стараюсь подобрать в своем гардеробе вещи, которые будут делать мой вид не таким тщедушным. Вспоминать реакцию мамы и Дарена на мой новый вид - не хочется.


За неделю в Нью-Йорке я привыкаю просыпаться не раньше восьми. Правда, дважды приходиться вставать в шесть. Сначала для съемки с Томом, который оказывается умеет быть злым и даже нервным. Потом для того чтобы встретиться с Мишель - помощником Джоди, который должен заняться мной. Я подписываю контракт, вручая свою карьеру в руки молодого мужчины, который кажется накануне ограбил магазин Роберто Кавалли.

Моя жизнь в Америке отличается от той, что была в Лондоне. Я даже начинаю скучать по своей квартирке, серым дням, дождливым вечерам и студии, где можно было сбросить напряжении. Я скучаю по родителям, Дарену, Стиву, Гарри и Саше, которая звонит мне каждый день, выспрашивая о поведении Тома. Она почему-то никогда не говорит о Джилл, лишь изредка передает ей привет, когда слышит бодрый голос подруги Тома. Мне кажется это немного странным.

В один из дней, когда я остаюсь дома одна, я решаюсь вытащить пуанты из кофра. Я неспешно шнурую их, наслаждаясь тем, как их узость сковывает мою ступню. Мои ноги изголодались по этому ощущению. Мое сердце тоскует по балету, отдавая горечью каждый раз, когда я слышу музыку. Любую: классическую, клубную, звучащую из телевизора. Мое тело требует танца.

Для разминки я выбираю гостиную. Небольшая ниша у стены напоминает мне станок. Я мысленно возвращаюсь в студию, представляю Стивена, который важно расхаживает по комнате, поправляя нас. Он бы обязательно помог мне с растяжкой, надавливая на поясницу, которая, по его словам, у меня деревянная. Но теперь моя растяжка - это сплошная интерпретация у стены.

За все дни мое тело отвыкло от занятий. Я чувствую, что мои мышцы ощутимо одеревенели. Ноги не слушаются, а руки кажутся поникшими ветками. Я не сдаюсь, повторяя вызубренные па, вслушиваюсь в музыку. И, вдруг, я вспоминаю совет  Амаля - танцевать в такт музыке. Оставив попытку закончить разминку, я переключаю диск. Через мгновение комната наполняется приятным звучанием "Мьюз". Еще через одно я сливаюсь с каждым звуком, медленно поднимаясь на кончики пальцев. Я скольжу по небольшому периметру свободного места, кружась в своем импровизированном танце. Мое тело просыпается. Оно будто делает глубокий вдох. Облегченно выдыхает и устремляется в свой привычный полет....

- Ого!- полет, который прерывается возгласом Тома.

- Извини, я решила немного позаниматься,- музыка заглушает мой голос, а Том никак не реагирует.

Он стоит в дверях, слегка улыбаясь и не отрывая от меня глаз. Мне немного не по себе от того, что он застал меня в таком интересном положении. Несмотря, на проводимые в студии дни открытых дверей, я стесняюсь, когда за моими занятиями или репетициями, кто-то наблюдает.

- Ты - божественна!- вдруг произносит Том, пока я выключаю музыку и сажусь снимать пуанты.- Нет, нет, не снимай!- просит он.

- Пуанты?- голос Тома немного шокирует меня, как и взгляд. Такое чувство, что он находится под действием, какого-то запрещенного вещества.

- Да, оставь все так и жди!

Я замираю на диване, зашнуровывая ленту обратно. Через пару минут Том спускается с камерой.

- Просто сиди, голову немного к коленям, носок вытяни,- он дает указания, без предупреждения начиная снимать.- Подбородок ниже, взгляд в сторону....

Я четко исполняю его требования, чувствуя, как нервозность сходит на нет. Я даже начинаю отмечать тот факт, что мне нравится позировать. Особенно для Тома. Он так слажено руководит процессом съемки, что работать с ним - сплошное наслаждение.

- Мэд, я никогда не был так очарован!- я чуть улыбаюсь на этот странный комплимент.- Твоя волосы, твои плечи, глаза, черт!

Том делает еще несколько снимков, а затем садиться рядом. Он внимательно смотрит на меня, после чего улыбается.

- Ты очень красива,- Том усмехается.- Ты будто светишься....

- Я просто худая,- я шучу, вытягивая ноги.- Я могу снять пуанты?

- Конечно!- спохватывается Том.- Ты скучаешь по балету?

- Да,- я не думаю, что лгать - это хорошо. Тем более врать Тому.- Я не могу просто сидеть в ожидании.

- Ты можешь заниматься здесь или в моей студии. Там больше места.

- У тебя здесь студия?- я удивленно смотрю на Тома.

- Да, здесь тоже. Она совмещена с моей квартирой,- он мило жестикулирует руками, когда говорит.

- А это квартира Джилл?

- Почти, мы ее снимаем с Джилл. Моя квартира ей не нравится. Там все слишком по-мужски,- Том кривится, а после улыбается.- Хочешь съездим туда на выходных?

- Да, было бы чудесно,- я наконец избавляюсь от пуант, сжимая пальцы. С непривычки они краснеют. Старые мозоли неприятно жгут.

- Господи! Это так больно?- я не успеваю среагировать, как моя ступня оказывается в руке Тома.- Твои ноги....

- Уродливы?- я усмехаюсь, стараясь поскорее высвободить свою конечность из рук Тома.- Это отрицательная сторона балета....

- Как ты терпишь?- Том ужасается.

- Раньше плакала, сейчас почти не чувствую,- я пожимаю плечами и вздрагиваю от неожиданности, когда Том поглаживает мой подъем своей рукой.

- У тебя маленькая нога.

- Да.

- И все равно красивая, просто шрамы....

- Мне нельзя носить босоножки.

- Только пуанты?

- Только их!